Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира [Большой кусок света]

— Что это было? — слабым голосом спросила Тереска, пытаясь оправиться от потрясения и механически сгребая разлетевшиеся из костра ветки и угольки на прежнее место.

Шпулька на всякий случай обильно поливала все вокруг из жестянки.

— Кажется, нам удалось раскрыть тайну, — съязвила она. — Уж очень твои древности взрывчатые оказались. Ты прямо как в воду глядела, только это скорее не зубы, а огонь из пасти вавельского дракона. И что ты об этом думаешь?

Тереска, вдруг спохватившись, что она делает, быстро сбросила сучья с камней на землю, предпочитая больше не рисковать.

— Погоди, дай хоть в себя прийти, — хмуро ответила она, старательно выгребая уголья и устраивая новый костёр в безопасном месте.

— Меня прямо-таки огорошило. Это просто счастье, что полетело в озеро, а не в лес. Понятия не имею, что это могло быть, может, какой фейерверк?

Шпульку происшествие больше разозлило, чем испугало.

— Все питьё вылилось на меня, даже попробовать не успела! Надо новое заварить. Огонь подальше отодвинуть, а то, кто знает, все ли древности взорвались или что осталось. Ты, случайно, не заметила, не летел ли там королевский скипетр?

— Отцепись! Хочешь чаю, так сходи за водой. И все листья сгорели, надо новых набрать. Хорошо, что в матрацы не угодило!

— Хорошо, что в нас не угодило! Тебе это, кажется, вообще в голову не пришло? Правильно нас остерегали: вся эта идиотская афёра опасна для жизни! Тоже мне труп — взрывается и огнём плюётся.

— Ты что, серьёзно хотела, чтобы оттуда скелет вылетел?

— А разве обязательно вообще было чему-то вылетать?

Новый костёр горел ровно и спокойно, каменная пирамидка торчала на своём месте, лишь слегка повреждённая. А подружки продолжали ломать голову, свидетелями какого все-таки явления они оказались. Обе чувствовали себя не в своей тарелке и с удовольствием бы удрали подальше, не будь они на острове.

— А с другой стороны, хорошо, что не взорвалось, пока щука пеклась, — заметила Тереска, подозрительно посматривая на закопчённые камни. — Надеюсь, там больше ничего такого не осталось!

— Если бы щука пропала, я бы этого не пережила!

Вода по новой кипятилась в банке, у огня сушились листья земляники, дополненные ещё и молодыми крапивными, которыми Шпулька пыталась заменить мяту. Девчонки понемногу успокаивались. Тереска приволокла несколько очередных коряг, Шпулька поправила кресло из матраца и уселась поудобнее.

— Собственно говоря, я даже довольна, — неожиданно заявила она.

— Чем это?

— Наконец-то мы от этой гадости избавились. Больше не будешь меня гонять по курганам. Признаю, вещь мы обнаружили эффектную и даже, я бы сказала, потрясающую. В прямом смысле.

— Ты думаешь, он это ищет?

— Искал. Теперь — все. Утопло, и слава Богу!

— Вот уж не уверена… Это лежало с самого верха и взорвалось от огня. А аристократ копал глубокие ямы.

— И что же это тогда, по-твоему, было?

— Ну, своего рода защита. Ловушка такая на пути к сокровищам.

— Ага. А тот, кто прятал, точно знал, что тот, кто будет искать, обязательно сначала разведёт здесь костёр?

— Могло взрываться и от чего-нибудь другого. От копания, например…

— В той куче, что мы раскопали, ничего подобного не было!

— А почему ты так уверена, что не было? Откуда ты знаешь, как оно выглядит?

— Я своими глазами видела: прямо ракета, горит, свистит и летит. Как-то же оно должно выглядеть и отличаться от земли и травы?

— Ну, не знаю. Это мог быть и порошок какой-нибудь. Чёрный или серый, совсем незаметный. А ты сама как думаешь?

— Ничего я не думаю. И ничего уже не понимаю. Дай сюда эти травки. Может, хоть теперь смогу напиться без дополнительных эффектов. Я считаю, надо отсюда поскорее сматываться, а то, того и гляди, кого-нибудь нелёгкая принесёт. И даже приближаться к этому острову не станем!

Тереска явно казалась разочарованной.

— Как? А разве копать не будем?..

Лес был прекрасный, в основном сосновый, не очень густой, спокойный и тихий. А главное — его было много. Там, где камыши позволяли приблизиться к берегу, даже издалека бросались в глаза последние землянички, росшие в густой траве, спелые и крупные, как клубника. Именно эти замечательные ягоды, а также надежда на удачную рыбалку заставили путешественниц не спешить с поисками домика лесника.

— Это уже где-то совсем рядом, — заявила Тереска. — Мы на месте и найдём его, если надо, в течение часа Можем себе позволить сделать остановку Накануне утром девчонки обнаружили свою палатку, всего каких-нибудь полчаса проблуждав вдоль берега, гребя кусками коры, насаженными на расщеплённые ветки. Хозяйство оказалось в полном порядке: покрытое росой постельное бельё лежало там, где его бросили, прекрасно прокоптившийся угорь висел в «трубе». День подруги потратили на то, чтобы отоспаться после столь бурной ночи и на ожесточённые споры относительно того, возвращаться на остров или нет. Шпулька возражала против этого столь решительно, что Тереске пришлось в конце концов сдаться. А замечательный лес обнаружился по дороге, когда они отправились на поиски лесничества.

Пирамидка из камней торчала на довольно значительном расстоянии от столба с надписью, информирующей о кемпинге.

Шпулька опасливо обошла кругом очередную каменную груду, а затем с величайшей осторожностью сняла сверху один булыжник.

— Какая-то она повыше остальных, — заметила девочка, подозрительно поглядывая на сооружение. — И камни вроде помельче…

— Наверно, эта пирамида другого типа. Мы ею займёмся, только сначала давай устраиваться. Я сделаю коптильню, здесь рядом речка, в устье рыба должна хорошо клевать.

Девчонки так наловчились за время путешествия, что палатку разбили в рекордном темпе. Завтрак, состоящий из остатков угря и земляники, тоже не занял много времени. Каменная пирамида, по мнению Те-рески, на этот раз замечательно годилась для устройства коптильни.

— Но сначала её надо хорошенько исследовать, — категорически заявила Шпулька. — Мы уже, конечно, многое повидали, но если копчёная рыба взорвётся, я этого не переживу!

Работа была выполнена добросовестно. Тереска сняла лежавшие свободно сверху более мелкие камни. Под ними показались глубоко вросшие в землю валуны. На всякий случай девочка тщательно их окопала со всех сторон, выгребая землю и какие-то палочки, а также клочки старых тряпок, и не обнаружила ничего, что напоминало бы мину или какую-нибудь гранату. Она, правда, плохо представляла себе, как выглядит мина, но справедливо полагала, что это должно быть нечто железное. Тереска сложила камни на место, придав пирамидке несколько иную форму. Присыпав её снаружи землёй и закрепив наверху трубу, подожгла кучку сухих игл, чтобы проверить результат. Дым шёл куда надо.

— Вот и отлично, — заявила она, весьма удовлетворённая своими трудами. — Там будет коптиться, а спереди будем готовить. Универсальная плита. А нормальный костёр для собственного удовольствия разведём перед палаткой.

На закате улов, весьма обильный, поделили на две части. Несколько окуней и плотвичек предназначили для копчения, а остальную рыбу, в основном уклейки, решили зажарить на ужин. Шпулька старательно обваливала её в муке, разложив бумагу здесь же, у «плиты». Тереска приступила к разведению огня. Все время после возвращения с рыбалки она пребывала в состоянии странной задумчивости и крайней рассеянности, вызванной несколько раз мелькнувшим из-за камышей парусом. Фигура в лодочке показалась ей очень знакомой. Девочка почувствовала приятное тепло где-то в области сердца и одновременно сожаление, почему лодочка не подплывёт поближе, а она, как дура, сидит тут с удочкой в камышах, вместо того чтоб показаться на озере… А он даже не знает, что она здесь совсем рядом, а если бы и знал, ему до этого дела нет… А очень жаль…

Занятая подобными не слишком весёлыми размышлениями, Тереска присела на корточки, сложила кучку сухих игл, насыпала сверху горсть тонких коротеньких веточек, машинально добавила ещё какие-то палочки подлиннее, разбросанные вокруг камней, взяла коробок спичек, вынула одну, глубоко задумалась и чиркнула…

Собственно говоря, чиркнуть-то она и не успела. Что-то налетело на неё неизвестно откуда. Краем глаза Тереска заметила человеческую фигуру в прыжке, кто-то молниеносным движением вырвал у неё спичечный коробок. Девочка вскрикнула, опёрлась рукой на обваленную в муке рыбу и вскочила.

— Можно, на худой конец, жарить рыбу на мелините, — сказал слегка раздражённый молодой человек с прекрасными синими глазами, стоя перед подружками с их спичками в руках. — Но разжигать мелинитом костёр — это уж слишком.

Тереска даже не пыталась понять, что он говорит. Бурная радость переполняла её, затмевая собой все остальное. Солнце, уже скрывшееся было за горизонтом, по всей видимости, взошло снова, озаряя все вокруг. Тереска не произнесла ни слова и даже, кажется, не думала ни о чем, кроме одного: «Какие же замечательные эти Мазурские озера!» Шпулька застыла на коленях над бумагой с обвалянной в муке рыбой.